[МишаТ]

Подобные эпизоды возникали не только на Украине, воздушные сражения разыгрались по всему фронту, от Балтики, до Черного моря. И далеко не во всех случаях у советских истребителей была возможность отыграться на немецких бомбардировщиках. В Белоруссии численное превосходство Люфтваффе в истребительной авиации было подавляющим. Немецкие истребители активно работали во всех амплуа, совмещая штурмовые действия по советским аэродромам, с задачами сопровождения ударных самолетов и работой в системе ПВО. В результате непрекращающихся ударов по советским авиабазам, уже к 10 утра по Московскому времени, части ВВС ЗФ были вынуждены начать перебазирование на тыловые авиабазы, из-за угрозы полного уничтожения.
Не стал исключением 123-й ИАП, потерявший в ходе нескольких налетов на аэродромы Стригово и Именин (близь Кобрина) большую часть боевых машин. Особенно мощными были атаки с 7:30 до 8:30 утра, в ходе которых немецкие пилоты из III, IV/JG51, а так же штаба и 1/JG53 заявили 14 побед над И-153. Естественно реальные потери у 123-го ИАП были меньше, однако полк потерял в воздухе только погибшими 9 пилотов, и 10 самолетов. Кроме того еще 18 И-153 получили повреждения в воздушных боях и впоследствии были оставлены при эвакуации. Сведения про уничтоженные на земле самолеты, в документах отсутствуют. Ясно только то что, к полудню из 58 имевшихся утром «Чаек» осталось в боеспособном состоянии только 13, кроме И-153 на земле в результате штурмовок, были уничтожены и повреждены 20 новейших Як-1, которые так же пришлось оставить при отступлении. Однако, не смотря на тяжелые потери, количественное и качественное превосходство противника, личный состав полка продолжал мужественно сражаться. Самолеты полка продолжали выполнять вылеты на прикрытие аэродрома, а так же вести упорную борьбу с немецкой авиацией в районах Кобрина и Бреста, всего за 10 часов было заявлено 22 победы в воздухе, причем часть этих побед подтверждается немецкими источниками. Командование и штаб, продолжали руководить боевыми действиями, и организованно перебазировались в Пинск, около полудня, только поле получения приказа штаба 10-й САД.
В ходе одного из вылетов, в бою в районе Бреста, старший лейтенант Петр Рябцев таранил Bf 109. Вот как описывает это событие в истории 123-го ИАП:
«22.6.41г. 4 истребителя - капитан Можаев, лейтенанты Жидов, Рябцев и Назаров вступили в бой с 8 МЕ-109. Самолет лейтенанта Жидова был подбит и потел на снижение. Три фашиста, видя легкую добычу, сверху стали атаковывать его, но капитан Можаев, прикрывая выход из боя лейтенанта Жидова, меткой пулеметной очередью срезал одного «Мессеришидта», а второй фашист был подхвачен лейтенантом Жидовым и подожжен, в конце боя у лейтенанта Рябцева был израсходован весь боекомплект. Лейтенант Рябцев, не считаясь с опасностями для жизни, повел свой самолет на противника и ударом тарана заставил его обломками рухнуть на землю.
В этом бою были сбиты три фашистских истребителя - при одной своей потере»
Собственно сам бой и таран Петра Рябцева подтверждается не только документами полка, и воспоминаниями непосредственных участников боя, полковников Н.П.Мажаева и Г.Н.Жидова, исследователь сражения за Брестскую крепость С.С.Смирнов, узнал про этот таран из рассказов ветеранов оставшихся в живых и находившихся в тот момент непосредственно в цитадели.
Остается загадкой только время боя, а так же собственно кто из немецких пилотов был противником четверки И-153 в то утро. Собственно понятно, что воздушный бой произошел около 10 часов утра по Московскому времени. В статье, написанной Георгием Жидовым в 1957 году, упоминается, что вылет состоялся после поступления доклада о бомбардировке советских войск в районе Бреста между 9 и 10 часами утра. В это время, у немецких истребителей, не отмечены заявки на победы над И-153 или похожих на «Чайку» самолетов. Части Люфтваффе, потеряли в воздушных боях в районе Бреста аж два «мессершмитта», причем, что довольно редко бывает, в обоих случаях четко указан и район и то что самолеты были сбиты в воздушных боях. Это Bf 109F-2 №5678 из 3/JG51, пилот фельдфебель Теодор Стебнер и Bf 109F-2 №6635 оберлейтенанта Готфрида Шлитцера из 8/JG51. Но, несмотря на то, что оба пилота уцелели, ни описаний, ни подробностей, ни обстоятельств воздушных боев, не имеется, так что оба этих летчика претенденты на участников столкновения с И-153 Петра Рябцева.
Собственно практически все тараны, выполненные советскими летчиками в первый день войны, были весьма подробно описаны в публикациях Сергея Сергеевича Смирнова, причем они выстроены хронологически последовательно И.И.Иванов, Д.В.Кокорев, Л.Г.Бутелин и далее П.С. Рябцев.
Почему в советское время не всплыл эпизод с двойным тараном Анатолия Азаренкова, не понятно, хотя, про таран летчика того же 62-го ШАП, младшего лейтенанта Михаила Ивановича Тихомирова, произошедший 24 июня 1941 года в истории части упомянуто, но с ошибкой в дате. Причем таран М.И.Тихомирова отмечен как выполненный 22 июня и вполне возможно, что уже после войны, при написании истории полка, тараны Тихомирова и Азаренкова банально «слили» в один. Вполне вероятно, что в штурмовом полку, просто не придавали особого значения этим таранам, особенно на фоне тяжелых потерь понесенным полком в первые дни войны. Косвенно это подтверждается, тем обстоятельством, что ни Тихомиров, ни Азаренков не были награждены.
Ни сколько не умоляя заслуг С.С.Смирнова, хочется отметить что он, своими публикациями и радио-передачами, в том числе про тараны совершенные в первый день войны, открыл некий «ящик Пандоры». После этих событий многие ветераны, а так же авторы публикаций на историческую тему, стали откровенно злоупотреблять темой таранов, пытаясь приписать подобные действия людям, которые не совершали подобных подвигов. Искажая тем самым историю Великой Отечественной войны, и порой откровенно спекулируя фактами в угоду сиюминутных интересов.