[Chernomor]

На станции все было как всегда.
Прямо, перед входом с перрона в вокзал, на первом пути стоял, маневровый паровоз.
По правую сторону от входа,у рынды, подперев цветочную тумбу локтем, с полным карманом разноцветных флажков лениво отбывал службу дежурный по станции.
По левую, сидели моложавые старушки с мешочным товаром и семечками. И за ними, чуть поодаль, развалившись плашмя на всю тачку, дремал (скорее, даже - жестко спал) носильщик.
Начальник станции, обложившись нотными тетрадями сидел у себя за столом в здании вокзала на втором этаже и разучивал краковяк на семиструнной гитаре.
У аппаратной в телеграфной машинке что-то клацало, и из неё, как из рога изобилия, прямо на пол струилась бумажная лента со сводками, распоряжениями по дороге, циркулярами, и сворачиваясь в рыбацкую "бороду" сама собой укладывалась в гору тут же, у машинки.
Всё. Больше ни кого не было.

На второй путь стала прибывать маршрутная дрезина.
Кроме двух машинистов дрезины, на ней в качестве пассажира находилось всего одно лицо и дюжина разновеликих чемоданов при нём. Какой то человек в фуражке. Ввиду запыленности фуражки не возможно было разобрать, то ли офицер, то ли инженер, то ли еще какой чиновник.
Вдруг, на привокзальную площадь влетела на полном скаку карета градоначальника, управляемая кучером в невероятно красной шапке. В карете беспокойно сидел полицейский урядник, а на белом его лице отчетливо, прямо-таки напечатана картина Айвазовского "Девятый вал".
Не дожидаясь полной остановки экипажа, урядник, левой рукой придерживая саблю, а правой козырек фуражки рванул из кареты в сторону вокзала, на ходу крикнув кучеру:
-Гони...!
И, тряся толстым животом скрылся в не заколоченных на лето дверях парадного входа.
Кучер слез с облучка, достал из кармана горсть ячменя и, сунув раскрытую ладонь в морду лошади, снял свою шапку и со всего размаху шлепнул ей о мостовую, пробормотав что то вроде "заездили". Затем, невозмутимо поднял шапку, обратно взобрался на свое место, и лошадка зашагала в сторону дома городничего.

Начальник станции уже было почти дотянулся левым мизинцем до "СИ", как увидел перед собой накат волны то ли Черного, то ли Средиземного моря.
-Все поёшь?-нервно усаживаясь в кресло напротив, и по прежнему придерживая левой рукой саблю, сквозь зубы выжал урядник.
-Музицирую.- занято, почти по-французски процедил начальник.
-А, циркуляр из Елисаветослава получал?
Видимо, заподозрив ненапрасность появления урядника, да еще с морским ветром, начальник станции отложил гитару, вскочил, и застегивая китель направился к телеграфной машинке.
-Так... разъезд...не то, дальше...товарный...-,бормотал уже потеющий начальник станции перебирая ленту так, будто хотел её растянуть.
Вдруг, руки его остановились. Губы продолжили шевеление, но звука меж ними не возникало. И тут, как удар волны в борт.
-Литерный...Буряк...!!!Так, чего ж ты,... что за паузы, Вольдемар? Не в девятку же уселись! Твою мать! Дежурный!
***

То ли офицер, то ли инженер, сгрузив чемоданы посмотрел в попеременно нагибающиеся спины машинистов удаляющейся дрезины. Отряхнув пыль с кафтана и фуражки, стараясь привлечь носильщика, теперь уже «проявившийся» инженер стал махать рукой, надеясь на подмогу.