Первые дни Великой Отечественной войны

[МишаТ]

Однако судя по всему в воздух поднимались как минимум машины двух эскадрилий 3-й и 1-й, нескольким советским пилотам удалось взлететь и они попытались перехватить инициативу и уничтожить самолеты противника. Вот как рассказал об этой фазе боя еще один участник, заместитель командира 1-й эскадрильи по политчасти ст.лейтенант К.Г.Федотов:
"22-го июня мы проснулись неожиданно. С вечера рассчитывали на воскресный выходной день. Часа в 3 утра нам сообщили, что бомбили Львов. Мы стояли от него в км. 40 ближе к границе. Одно дежурное звено вылетело туда до тревоге. А остальные спокойно, не ожидая ничего, готовили материальную часть. Как-то не верилось, -не даром говорится что гром не грянет, мужик не перекрестится. Но не успело наше дежурное звено вернуться из Львова, как приходят к нам мессера, начинают сбрасывать бомбы и поливать из пушек и пулеметов. Тут уже поняли "Да, товарищи, вроде как война". Летний состав немедленно садится по самолетам и под ураганным огнем штурмующих самолетов противника начинает взлетать.
Над аэродромом завязался воздушный бой. Мессеров было штук 9-10, нас шестеро. Ощущение у нас было одно - все были просто возмущены их беспредельной наглостью. Было одно желание - не щадя ничего, от платить им и для этого мы лезли на рожон. Летчики проявляли очень много дерзости. Молодой летчик Черчиль сбил одного 109-го. Другого сбил Подпрятов. Он дрался отчаянно. Его зажала пятерка Мессеров, но он шел в лобовые атаки один против пятерых, прорвал кольцо, разогнал их и не дал им штурмовать. Один самолет он сбил. Это был его первый воздушный бой."

Заместитель командира 1-й эскадрильи по политчасти ст.лейтенант Константин Григорьевич Федотов.


Учитывая то, что Федоров был непосредственно участником боя, его воспоминания очень ценны, они дают нам понять какой ценой взлетевшие советские пилоты пытались переломить ход этого боя, один эпизод с каруселью с мессерами заместителя командира 1-й эскадрильи лейтенантом А.П.Подпрятова чего стоит. Если его зажали аж 5 мессеров и он с трудом отбился, то дело было довольно кисло для советских пилотов, и как не горели они ненавистью, но для того что бы противостоять такому сильному сопернику одной ярости было мало.
В принципе Федоров косвенно это признает:
"В первые же дни обнаружилось,что наши летчики не поняли тактику врага. А тактика его заключалась в том, чтоб бить поодиночке. Наша большая ошибка была в том,что мы слишком увлеклись воздушным боем и отрывались от группы, пускаясь в чрезмерное преследование противника. Благодаря этому мы несли потери.
В первый же день сразу было заметно, что немецкие летчики обладали хорошей подготовкой, имели боевой опыт: у них быт правильная организация штурмовки, хороший строй цепочкой, который у нас сейчас применяется, потом, надо при знаться, машины у них хорошие. К тому же и бой происходил на низкой высоте, где преимущество на их стороне. По всему было видно, что летчики их были подобраны ассы..."

Однако видимо по тем же причинам, что и Горбатюк, он не упоминает о потерях, а говорит исключительно про успехи:
"Все же в этом первом бою мы сбили 2-х 109-ых, своих никого не потеряли."
Тем не менее упомянутый в его рассказе пилот 1-й АЭ мл.лейтенант Григорий Тимофеевич Черчиль не вернулся из боевого вылета. Судя по немецким данным его сбил фельдфебель Лют.
Вышеупомянутый лейтенант Подпрятов так же не вернулся на свой аэродром, однако в отличии от мл.лейтенанта Черчиля он не был сбит, просто после тяжелого боя с мессершмиттами судя по всему потерял ориентировку и сел на другом аэродроме. Про это написал в своем интервью ст.политрук Фурман:
"Был у нас командир звена - лейтенант Подпрятов. В первый день войны он вылетел и не веснулся на аэродром Все мы думали в тот день о его судьбе. Только перед вечером 23-го, смотрим, летит каком-то МиГ. Сделал круг над аэродромом, посадил машину, подруливает. Все сбежались к нему. Оказывается - Подпрятов. Тут-же его окружили, техники, собрались, мотористы. Он вылез, рассказал, что его зажали Мессера, он ушел от них на высоту, а потом не хватило у него горючего и он должен был сесть на вынужденную."
Как говориться шила в мешке не утаишь, и судя по свидетельским показаниям, несмотря на решительность и личную храбрость, 28-й ИАП понес в воздушном бою в 5 утра над аэродромом Чунев тяжелые потери, причем кроме вышеупомянутых сбитых Горбатюка, Шахрая, Черчиля и севшего на вынужденную Подпрятова, вполне вероятно что на взлете, пушечно-пулеметным огнем или от взрыва бомбы был уничтожен еще один самолет и погиб еще один пилот - мл.лейтенант Борис Александрович Русов. К сожалению в неполных списках полка, которыми я располагаю, его фамилии нет, поэтому я даже не могу определить из какого он был подразделения. Кроме того его не упоминают ни один из военнослужащих полка дававших в 1942 году интервью. Возможно именно о его гибели говорил политрук Алейников: "При взлете, один летчик и один техник были убиты, но остальные машины поднялись."
ст.политрук Фурман упоминает при этом имя погибшего техника, но к сожалению ничего не пишет про пилота:
"Я начале войны был инструктором пропаганды полка. С вечера 21-го июня, мы ничего не подозревал», играли в волейбол. Тут баян, там радиола, громкоговоритель. Аэродром освещен. Погода такая красивая. весело было, мирная жизнь кипела.
Заместитель командира полка по политчасти /тогда комиссаров не было/ как раз отсутствовал, был в командировке в Москве. Я его заменял.
Ночью просыпаюсь от сигнала тревога. Я так и подумал что учебная. Думал только, чтобы быстро одеться и явиться ни аэродром. Прихожу, вижу стоит заместитель командира дивизии - подполковник Кулдин, и его присутствие еще раз подтверждает мои мысли, что тревога-учебная. Только я пришел, летчики уже запускают моторы. Потом последовала команда "Выключить моторы." И вдруг, прибегает посыльный из штаба, у него жуткий вид. Спрашивает у меня, где командир полка, я говорю "В чем дело?" Он отвечает - "Скнилов разбомбили!" - а это окраины Львова
там аэродром. Я не поверил. Не думал, что бы без предупреждения могло государство пойти на такое.
Я ему показал, где командир полка, а сам пошел в 4-ю эскадрилью. Тут из-за солнца появляются 8 Мессершмиттов и начинают штурмовать аэродром. Летчики немедленно, под огнем начинают взлетать. Техник Скачков, не струсил, сопровождая свою машину под градом пуль. Пуля попала ему прямо в сердце, он погиб, это была наша первая жертва. Мы принесли его в лес, я поглядел на него и почувствовал огромную ненависть к врагам. И весь народ также переживал эту жертву. В этот день мы его и похоронили."

Тем не менее даже три сбитых МиГ-3, тем более учитывая то что погибли, как минимум два пилота, очень тяжелая потеря, и бодрые реляции в истории полка, конечно не выдерживают никакой критики. Отметим что лейтенанту Подпрятову действительно засчитали один сбитый над Чуневым Ме-109, что естественно не подтверждается немецкими данными. Кроме того упомянутый второй сбитый пилотами 1-й эскадрильи "мессершмитт" действительно был засчитан, только не погибшему мл.лейтенанту Черчилю, а ВРИО комэска ст.лейтенанту Д.И.Илларионову. К сожалению и эта заявка на победу не подтверждается немецкими данными.

Собственно ничего удивительного в случившемся нет, кроме объективных причин, сыгравших в то утро против пилотов 28-го ИАП, как то:
- невнятная позиция советского руководства, Директивой №1 поставившего личный состав в состояние полной прострации.
- отсутствие прикрытия аэродрома зенитной артиллерией.
- отсутствие части кадрового состава, в том числе комэсков;
- большое количество неисправной матчасти, так из 52 МиГ-3 в боеготовом состоянии были лишь 36 самолетов;
- слабая подготовка пилотов на МиГ-3, личный состав отрабатывал технику пилотирования, к воздушной стрельбе и воздушному бою успели приступить только часть кадрового состава.
- прекрасная летная и тактическая подготовка немецких пилотов, к тому же имевших в массе боевой опыт.
- превосходство Bf 109F над МиГ-3, особенно в бою на низкой высоте.
- численное превосходство, немецкая группа назначенная для атаки аэродрома Чунев изначально была сильной и насчитывала 11 Bf 109F.

Кроме вышеперечисленного было еще и банальное невезение. Ведь первые вылеты самолетов полка были произведены еще до начала налета, пятерка ст.л-та Горбатюка летала в направлении Рава-Русской, а другая группа машин патрулировала над Львовом. Эти две группы успели вернуться, и частично подготовиться к следующему вылету. Собственно начни пилоты полка старт минут на пять раньше и вполне вероятно немецкую группу встретил бы над аэродромом не взлетающие по одиночке самолеты, а большая группа МиГ-3, учитывая то что немцы летели на малой высоте, шансы у советских пилотов отразить этот удар были бы вполне реальные, но к сожалению повезло в том бою пилотам Люфтваффе. Причем надо отметить что немецкие пилоты действовали расчетливо и хладнокровно. Сначала они нейтрализовали летевшего выше Горбатюка, и сбросили бомбы на летное поле. Далее вместо того чтобы по быстрому убраться восвояси, они еще и затеяли над аэродромом карусель, отстреливая пытавшихся атаковать их советских пилотов, это надо признать было проявлением большого мастерства. Судя по всему из боя они вышли только по причине того что у них заканчивался боезапас, да и от Чунева до аэродрома I/JG3 Дуб было около 100 км.

Благодаря личному мужеству пилотов 28-го ИАП, которым несмотря на исключительно тяжелые условия боя, несомненно удалось сорвать прицельное бомбометание и эффективную штурмовку противником аэродрома Чунев, однако платой за это стали тяжелые потери 28-го ИАП в воздушном бою.