Оффлайновые миссии

[SkyFan]

Сообщение от Toobone

Генерал Савицкий ни при каких обстоятельствах не стал бы при подчиненных эмоционально негативно оценивать ситуацию с отставанием тылов в связи с событиями в Морине. Отрыв был слишком велик. Да и особисты начеку.

Отвечу на это цитатой из воспоминаний непосредственного участника событий Героя Советского Союза Ивана Васильевича Федорова:

К исходу 8 февраля для нашего корпуса севернее Кюстрина было подготовлено два аэродрома: Морин — для 265-й иад и Кенигсберг (малый) для 278-й Сибирско-Сталинской дивизии. Вместе с нами на аэродроме Морин 9 февраля произвел посадку и 176-й гвардейский иап, где служил Кожедуб. Мы приземлились после выполнения боевой задачи, поэтому горючего в самолетах почти не осталось. Зенитные средства тоже не успе¬ли прибыть. Создалась очень опасная ситуация: если враг узнает, что летчики сидят в Морине без всякого прикрытия, быть беде.
Из оперативной сводки 812-го иап:
«09.02.Морин... В 17.05 20 ФВ-190 под прикрытием 8 Ме-109 произвели штурмовку аэродрома Морин. Пользуясь отсутствием зенитных средств на аэродроме и в воздухе наших истребителей, штурмовку продолжали в течение 30 минут до 17 ч. 35 минут» *.
Полк потерял значительное количество боевых самолетов на земле. Такого с нами еще не случалось. Мы готовы были кусать локти, но ничего уже не поделаешь. Пытались разобраться в том, кто виноват. Может, рановато перегнали самолеты так далеко вперед? Так нет, мы уже действовали с такого аэродрома и весьма успешно. Вся загвоздка в горючем. Разве сидели бы мы сложа руки, будь в баках бензин? Кто-то где-то не рассчитал с подвозом топлива. Думаю, что в верхах разобрались в причинах происшествия и виновные понесли страшную кару — в войну за такие вещи по головке не гладили...
Не подвезли бензин и на следующий день. Прибывший на аэродром генерал Савицкий молча осмотрел разбитые и сгоревшие самолеты, мрачно изрек:
— Сволочи!
Кого он имел в виду — неизвестно. Комкор сказал, что с топливом и зенитками вопрос должен решиться вечером.
— Сколько всего бензина в баках? — спросил он
командира полка. Тот ответил. Савицкий задумался, предложил:
— Все горючее аккуратно слейте в БЗ * и заправьте хоть одну пару. Обязательно Як-3. Хоть так при-кроете аэродром...
Он не успел уехать — его «виллис» еще виднелся на границе аэродрома, когда в небе появились две группы вражеских самолетов: 16 «фокке-вульфов» и прикры¬вающие их 8 «мессершмиттов». Но на сей раз безнаказанно отбомбиться фашистам не удалось. Находившаяся в воздухе пара Лопатина — Викторовича, невзирая на многократный количественный перевес немцев, немедленно атаковала их и завязала бой. Невыносимо тяжело было наблюдать с земли за этой неравной схваткой. Двадцать четыре против двух! В небе творилось такое, чего мы давно не видели. Лопатин и Викторович, отбивая бесконечные атаки фашистов, сами то и дело бросались на них. Як-3 еще раз доказал свое полное превосходство над истребителями противника. Вот упал один ФВ-190, это Лопатин полоснул его из пушки; грохнулся о землю второй «фоккер» — отличился Викторович. Но в небе еще больше двадцати истребителей врага! Что же дальше?.. Загорелся «як» Викторовича. Обожженный, израненный осколками, младший лейтенант сумел выбраться из горящего самолета и открыл парашют. А лейтенант Лопатин продолжал вести бой. Один против двадцати двух. Его юркий «як» молнией рассекал пространство, сплошь заполненное вражескими машинами, и трудно было представить себе, что чувствовал в эти минуты бесстрашный герой. Мы оцепенело следили за его маневрами, желали летчику единственного — не попасть под огонь истребителей, которые атаковали его без конца. Временами казалось, что все трассирующие снаряды и пули, огненной лавиной вырывавшиеся из стволов пушек и пулеметов, пересекались в точке, где в данную секунду находился Лопатин. Но он продолжал бой, не давая «фокке-вульфам» прицель¬но бомбить аэродром или стрелять по нему. Его дерзость привела нас в восторг, а когда еще один ФВ-190 от меткой очереди смельчака рухнул на землю, мы, опьяненные необычайным зрелищем, громко закричали, приветствуя еще одну славную победу боевого побратима.
Лопатин приземлился невредимым. Летчики подбежали к самолету, выхватили храбреца из разгоряченной кабины и долго подбрасывали его к небу, в котором всего пять минут назад он купался в смертельной огнен¬ной купели.
...Горючее привезли только на следующий день. Прибыли и зенитчики. Но поздно... Мы убывали за самолетами на аэродром Малашевичи.

Конечно, я понимаю, литобработчик руку приложил, но писал-то он со слов Федорова. Вряд ли имело смысл ему что-то придумывать.
Во вложениях - мемуары Федорова, Савицкого, Тищенко.
С уважением.